Борель. Золото [сборник] - Петр Петров

На Улентуй теперь шли люди без вербовки, без опаски. Люди знали, что рабочие Улентуя снабжаются лучше, чем рабочие других приисков, о них заботятся, для них растут около опушки сопок желтые, с широкими окнами, удобные теплые дома, с отдельными квартирами, водопроводами и даже ванными комнатами.

Люди с пашен, пропахшие медовой полынью, люди, беспутно блуждающие около рудника, ища в неизведанных дебрях «счастья», сваливали с взмокших плечей поклажу, в очередь садились на бревна, на вялую траву.

Приходивших заносила в списки Катя. Она рассылала «новеньких» в баню, на медосмотр, на работу. По накатанным дорогам фыркали машины. Завхозы, материальные уполномоченные и дирекция привыкли к машинам, как кавалеристы к седлу.

Широкий фронт требовал людей, продовольствия, транспорта, орудий производства.

Агрегатов для монтажа американской фабрики не хватало. К тому же и тип фабрики еще не был утвержден трестом.

Гурьян негодовал, настаивал.

Северные белые ночи мертвили природу, гнали сон. От горячего воздуха спирало легкие. Над рудником тошнотворно ныло ненастное комарье.

Гурьян торопливо вошел в рабочую комнату Вандаловской и ударил по столу пыльной кепкой.

— Надо двигать американку! — громко сказал он. — Запасы нас задавят.

Татьяна Александровна непонимающими глазами посмотрела в его лоснящееся от загара лицо.

— Американская фабрика не может работать без предварительного оборудования всех главных частей рудника. Это вы хорошо знаете.

— Топливо, запасы руды, бремсберг у нас есть… Что же еще?

— Но это еще не все… Где у нас энергия, кузница, механические мастерские, лесопилка, наконец, водоснабжение?

— Так надо двигать!

— И так не спим…

…Гурьян приходил домой не раньше двух часов ночи.

Варвара скрипуче стонала, сгорала от разраставшейся ревности. Но боялась измученного вида мужа, как люди боятся притронуться к опасному взрывчатому снаряду. Она старалась больше, чем раньше, угодить ему, вызывала ласки, с замиранием сердца ждала беременности. И каждый день пугалась мысли, что неспособна больше на материнство. После ареста Антропова и Перебоева, стараясь придать задушевный тон голосу, посоветовала:

— Ты никому из них не верь… С рожи они все красные, а в середке — темная ночь.

Вандаловскую хвалили, Варвара поддакивала. Как умела, она пускала в оборот все средства женской самозащиты. И чтобы подняться в глазах мужа и окружающих, чтобы хоть чем-нибудь напоминать неотразимую соперницу, она начала наряжаться и вошла в комиссию по организации детской площадки.

Был общий день отдыха. Рудничная молодежь толпами валила к реке. Июньское солнце знойно встречало людей среди ископанной долины. В разных концах поселка, от виднеющихся вышек буровых станков, неслись песни под гармошки. За молодежью степенно тянулись пожилые.

Гурьян живо поднялся с постели, надел сандалии и проделал несколько приемов привычной гимнастики.

Сегодня он выспался, посвежел.

— Дай полотенце.

— Куда ты? — удивилась Варвара.

— Пойду купаться до чая…

— Вон чо! А я блины налаживаю.

До реки два километра. Забрав вправо мимо недостроенного здания обогатительной фабрики, Гурьян скрылся в мелких ракитниках. По сторонам тропины улыбались позлащенными головками жарки, а из буйного папоротника белыми крапинами мелькали кукушкины слезки. Директору вспомнилась далекая деревенская молодость и Ленка, для которой еще в прошлую весну собирал такие цветы. Гурьян наклонился и сквозь мельтешащую листву кустарников увидел белое платье. Узнал — это была Татьяна Александровна. Она несла свежий букет цветов. Мокрые волосы мелкими колечками рассыпались по загорелым, розовым плечам Татьяны Александровны. Гурьян заулыбался. Беглым взглядом он заметил, что Вандаловская похудела: на лице появилась усталость, ямочки углубились, а лоб пробороздили две дугообразные черточки. Но и это не старило ее.

— Вы?!

Она вздрогнула…

— Вот не ожидала… Купаться? Идите, вода — одна прелесть. Очень советую. А день-то какой! Я сделала даже одно важное открытие.

Гурьян скользил глазами по фигуре своей заместительницы.

— Какое же?

— А вот пойдемте…

Они вышли через кусты на опушку долины. Татьяна Александровна вытащила из кармана записную книжку и провела рукой горизонтальную линию.

— Смотрите, как нехорошо, как далеко от обогатительной фабрики будут шахты и открытые разработки, электростанция, водоснабжение, мастерские. Вы торопили меня, а глядите, сейчас здесь нельзя даже установить приличного транспорта.

Директор жевал белыми зубами корешок щавеля и улыбкой глаз отвечал ей.

— Значит, надо все перетащить?

— Мне кажется, да. Центр разработки меняется коренным образом. А здесь удобна была бы доставка сырья. Во-вторых, — сосредоточение всей энергетической базы.

Гурьян впервые осмелился взять ее руку.

— Не шалите, — мягко, но настойчиво отстранила она… — Мало еще говорят о нас.

— И пусть! — он не осмыслил этого «пусть». Вандаловская оглянулась на шорох в кустах. Мимо, пересекая угол рощицы, вышли на луг Катя и Костя. Ребята не замечали, казалось, ничего окружающего, ничего не хотели знать, кроме своей молодости, цветущей, как этот ясный день.

Милая пара.

Вандаловская простилась с директором глазами и, шумя платьем, пошла к поселку.

«Когда же? — подумал Гурьян. — Когда… скажу ей смело?»

2

От дробилки, от бегунной фабрики, от новых шурфов покато легли сверкающие ряды рельсов узкоколейки. Грузовые машины с прицепными красными вагончиками натужно поднимались к рудохранилищам, а от бегунки везли на отвалы выработанную руду. Машины заменяли коней. Машины, бремсберг, воздушная дорога и новые шурфы меняли лицо рудника. Рудохранилища не вмещали руд, запасы сваливались на открытых местах, обливались обильными дождями, порождали соблазны у прожженных бродят — искателей капризной «фортуны». Но не было еще главного, не было мощной обогатительной фабрики.

Стуков выпустил карандаш и устало ссутулился. Он готовился к докладу на предстоящем совещании секретарей райкомов.

— Очумел? — спросил Гурьян, пыхтя трубкой.

— Расписался смертельно… Ты по делу?

— Просто посоветоваться. — Он развернул чертеж. — Тут, видишь, нам приходится круто изживать гирлановщину.

— Говори понятнее.

Секретарь дорожил временем.

— Я и говорю… Посмотри, как разбросаны главные части рудника. — Он провел пальцем по дугообразной линии. — Вот эти петли нам мылят шею. — Гурьян пыхтел трубкой, рассказывая словами Вандаловской план перемещения центра силовых средств рудника.